Елена Старик
У художницы присутствует намерение изобразить видимый мир на своих холстах максимально цветным, выпукло зримым, чудным, как фасетки «яркострекочущих крыл» стрекозы. Вот отсюда и дальше - в чудо – движется легкий, радужный, будто радостным пером рисующий длинный узкий мазок кисти. Таким же выглядит и контур, сдерживающий напор цвета своим гибким ритмическим регистром. На этих холстах Елены поселились навсегда фантазийные птицы и деревья, облака и корабли. А также высотные дома, любимые светлые подоконники, которые густо уставлены букетами цветов, фруктами, разноцветными стеклянными сосудами, аквариумы и бабочки… . В интонациях художницы слышатся внимательность, привязанность и любовь к обыкновенным прохожим, чудаковатым рыбакам, к играющим детям, к надменным котам, псам, к фантасмагорическим цветастым воронам… Они так по – особенному живые ее холсты.
В этих работах предыдущего периода творчества Елены Старик доминировала графичность, рисунок, контур, расцвеченные ее фантазией в замысловатые цветные аккорды. Заметной была также явная тематичность. В основе картины лежал определенный сюжет, сценка, игровая ситуация. В настоящее время художница выбрала иной подход – основанный прежде всего на выявлении качественной сути живописи, именно экспрессивных ее возможностей. Автор стремится объять живопись в ее первичной, волнующей стихии – цвете.
Переходным мостиком к новому живописному языку служит серия, посвященная ночному, наполненному скрытой жизни городу. Этот ее город яркий, как праздник, напряженно – динамический одновременно. Живописная фактура холста напоминает пульсирующий сумрачный фейерверк, бугристую массу рдеющего цвета.
Сейчас художница продолжает поиск труднодосягаемой простоты. Это такая простота, которая является плодом утонченного и беспощадного отбора. Это такой сплав цвета и объема, в котором пространственное единство вызывает ощущение нерасторжимого целого. Это умение отразить движение души и мысли в движение красочной материи. И здесь становится важным приближение к освобождению от наружных случайностей структурам, к обретению единой, максимально емкой формулы, уже избавленной от привычного жизнеподобия.
В работах последнего времени сгущается и образуется плазма бесконечного, карнавального, исполненного движением, органической внутренней жизнью холста. Миновав внешнюю описательность, Елена обращается к ценностям непосредственно живописи: пятна, массы, фактуры, колорита.
Тогда, как момент истины, в произведении появляется «третье измерение» - сама его настоящая основа, а именно экспрессивная, фактурная поверхность холста, в своих глубинных пластах сконденсировавшая свое «геологическое время» время, и фактура красочного слоя, как его базовая ценность.
Тогда уже наново созданный городской пейзаж. Полученный в результате сосредоточенного видения, а не изображение виденного. Это пластическая драматургия художницы – ночь, и цветной мир, наполненный движением.
Огни города, их свет и цвет особенное внутреннее волнение и внутренний жар придают картине летучую, подвижную экспрессию. Экспрессию придает и хрупкая ломкость линий, которые точно резонируют цвету. Здесь, в общечувственном порыве кажется, излучают свечение даже темные цвета. Это видимое проявление нашего современного урбанистического сознания, обогащенного авторской фантазией, взволнованным переживанием художницы, которая полна энергией и жизненных сил подвижности, иронической веселости. И зрительское воображение проникает в картину мгновенно и радостно.
Теперь внутреннее видение художницы доминирует над изменчивым миром. Ее внутренний мир движется по своим законам в калейдоскопическом мелькании в гущу метаморфоз и цвета, состояний – настроений, колористических шумов и – музыки.
искусствовед, художник